CNTPR / Contemporary I + II    

Alexander Felch, Mikhael A Crest: Mirror “Contemporary”, 2007 /  Heap “Contemporary”, 2010

Mikhael A. Crest – Heap
Alexander Felch – Contemporary

An excellent example of modernity is the restaurant “Teremok.” “Modern Russian Cuisine,” as someone once called it. There they make pancakes in the modern style and at the same time in the way that pancakes have always been made. Eternal pancakes.

Pancakes, in this sense, have something in common with art.

If we return to the source of “Contemporary,” we might say that everything began with a mirror. That mirror lived in a courtyard on Ulitsa Marata; in front of it lived bums. On its crooked surface someone had engraved the word “CONTEMPORARY.” Later I moved the mirror to the Dirty Gallery, where it began to reflect modernity and the art of modernity. No questions were asked, everyone understood that the mirror reflected all of that ephemerality and authenticity that exists in reality. The most authentic “Contemporary.”

Traveling to Kronstadt 3 years later, I observed how Mikhael Crest piled up contemporary art into a big heap. When he proposed that I name the heap, I, of course, immediately answered that it should be called “Contemporary,” thus logically continuing the story with the mirror.

The heap “Contemporary” is the peak of modernity in art. Contemporaneity simply cannot be more contemporary than a heap. “It is impossible not to agree with this heap,” says Mikhael Crest. Now, having named the heap “Contemporary,” we no longer refer to contemporary art as such. Only art remains – pure, in a certain sense, and simply authentic art. There is no reason to strive for modernity in art – art created in the present is by its very nature contemporary.

The “Carousel” cultural playground, the Kronstadt tram and the Prospekt Budushchego (“Prospect of the Future”), like the heap, are proposals, not givens and not obligations. In my opinion, this is how art should be. Made for people. Who else could it be for? For people – just like pancakes. Bon appétit!

Translation: Jason Strudler

Михаил А Крест – Куча
Александер Фельх – Contemporary

Отличный пример современности – Теремок. Modern Russian Cuisine, как это кто-то называл. Там делают блины по-современному и, с другой стороны, так же, как всегда делали. Эти блины вечные.

И у блинов в этом смысле есть что-то общее с искусством.

Если вернуться к истокам contemporary, то можно сказать, что все началось с зеркала. Это зеркало жило во дворе на улице Марата, а перед ним жили БОМЖи. Кто-то выгравировал на его кривой поверхности слово: «CONTEMPORARY». Потом я переселил его в Грязную галерею, где оно стало отражать современность с ее искусством. Ни у кого не возникало вопросов, все понимали, что в зеркале отражается все то настоящее и эфемерное, что есть в реальности. Самое настоящее Contemporary.

И вот я приезжаю в Кронштадт 3 года спустя и наблюдаю, как Михаил Крест складывает современное искусство в одну большую кучу. На предложение наименовать эту кучу я, конечно же, сразу ответил: «Contemporary»-, логично продолжая историю с зеркалом.

Куча Contemporary – это свершение современности в искусстве. Более contemporary, чем куча, contemporary просто не может быть. «Невозможно не согласиться с этой кучей»,- как говорит Михаил Крест. Таким образом, наименованием кучи contemporary мы денаименуем contemporary art. Остается только art – чистый, в каком-то смысле, просто настоящий art. Незачем стремиться к современности в искусстве – искусство, сделанное в настоящем, само по себе получается contemporary.

Культурная площадка Карусель, кронштадтский трамвай и проспект Будущего, так же как и куча, – это предложения, не данность и не обязанность. Искусство, по-моему, таким и должно быть. Сделано для людей. Для кого еще? Для людей – так же, как блины. Приятного аппетита!

Редакция: Снежана Виноградова

Photos: Mikhael A Crest